Безумные сказки Андрея Ангелова. 2021 год - Андрей Ангелов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Из арки, что делит дом №27—29 на две части — выбежал невероятно толстый, с большой плешью, хомо сапиенс. Лихорадочно оглядел суетную Тверскую и… схватил БигБосса за руки:
— Прошу! — закричал толстяк. — Пойдемте со мной! И вы! — метнул вожделеющий взгляд на Бенедикта.
— Куда ты нас зовешь, мил человек? — удивился Благодатный.
— Такое чувство, что его дерут черти и мы его единственное спасение! — авторитетно заявил Бенедикт.
— Хуже! — вскричал толстяк. — Если я не доставлю ещё двух, то сеанс будет не таким эффектным! И Мессия меня выгонит с работы, а у меня двое детей… Здесь в двух шагах — театр Моссовета…
— Ты сказал — Мессия? — заинтересовался Учитель.
— Платим по пятьсот рублей! — возопил толстяк. — Идёмте!
— Идём, — решился Учитель. И райская пара последовала следом за толстяком, в арку.
— Я администратор, — пыхтел служащий. — Сюда, — показал на «служебный вход» театра Моссовета. Троица пробежала мимо будки охранника, в чьи обязанности входило поднимать и опускать шлагбаум проезжающих автомобилей, и следить за парковкой оных. Из будки выглядывал не менее толстый, чем администратор — охранник Саня. Настраивая любопытное ухо на нужную волну.
На крыльце театра замерли два бугая с рациями, преграждая вход всякому чужому. А над крыльцом… там ребята из рекламного агентства «Gallery» растянули вывеску — аналог парадной вывески на Садовом: «Второе пришествие Христа! Исполнение заветных желаний, излечение неизлечимых болезней, воскрешение близких!». Вывеска сразу бросалась в глаза, потому что с прицелом на навязчивость она и была сделана!
— Не может быть! — пораженно прошептал Учитель, читая русские буквы.
— Откуда у них знание?.. — подхватил Бенедикт.
— Верительных грамот Я не посылал…
Толстяк взбежал на театральное крыльцо, затормозил на пороге. Поманил небожителей к себе и громко зашептал:
— Подойдите ближе! Слушайте и запоминайте!
Охранник Саня вышел из будки типа покурить. Господин и его верный слуга поднялись по трём ступенькам крыльца — без колебаний уж!
— Значит так, — администратор ткнул пухлым пальцем в Бенедикта. — Вы, благодаря Григорию Петровичу, обрели близкого человека, с которым не виделись двадцать лет. — Указал на Повелителя. — У вас исчез рак в последней степени! Всё запомнили? Не перепутайте!..
Затрезвонил мобильный… Толстяк выхватил трубку пухлой рукой, глянул на номер — на дисплее. И торопливо добавил:
— Гонорар после шоу! Найдете меня за кулисами, спросите Проню… Пошли!
Двери театра проглотили ведущего и ведомых. Охранник Саня разочарованно вернулся назад — в будку. Здоровяки на «служебном крыльце» стояли с невозмутимыми лицами, один поправил пистолетную кобуру под пиджаком.
Миновав ряд прямых коридоров и каких-то изогнутых закоулков, Проня и райская пара очутились перед плотной кулисой. Толстяк отдёрнул портьеру:
— Идите на свободные места! — подтолкнул райских жителей в спины.
Театральная сцена, освещённая мягким светом. Посреди её — стол на четверых, за столом — двое на высоких стульях: Бакенбардыч и Лёха. Два места пустовали. Рядом, за кафедрой, лицом к переполненному залу (и задом к столу на сцене), стоял человек в длинном белом балахоне — сам Григорий Петрович.
— Проходите, проходите! — зашипел Бакенбардыч, призывно маша рукою. Небожители переглянулись и опустились на свободные стулья. Изящный саквояж был поставлен рядом со стулом Бенедикта.
В полутёмном зале царило оживление: шныряли операторы с телекамерами и журналисты с фотоаппаратами и микрофонами. Сновали пленительные девушки, с разносов, на халяву, угощая желающих вином. Невнятный гомон наполнял пространство.
Григорий Петрович поднял руку и суета прекратилась, поутихла. Девушки ушли за кулисы. И с трибуны грянул пафосный монолог, освещаемый фотовспышками!
— Ну, дорогие братья и сёстры! — с апломбом произнес оратор. — Я рад видеть вас всех! Месяц назад ко мне во сне явился Христос. Он сообщил, что, к сожалению, не успел завершить свою земную миссию и возложил её окончание на меня!
Волна одобрения пронеслась по рядам. Бакенбардыч трогал пышные бакенбарды. Лёха томительно прижал руку к левой груди. Райская пара замерла, простите, в ахуе.
— Перед своим вторым пришествием и Страшным Судом, Христос дал мне поручение сотворить чудеса! Дабы мы уверовали в Него, ощутили благостную мощь Создателя! — кричал Григорий Петрович, распаляясь.
— Благо есть материя! — вещал докладчик. — Сейчас между рядами снова пройдут девушки с разносами. Просьба принести денежный дар, кто сколько сможет! Только во имя торжества добра, братья и сестры!..
Новое — хорошо забытое старое. Обыденно?.. Так публика и верит глубоко обыденным вещам, принципиально новое воспринимает с опаской… На разносы в руках услужливых девушек щедро полетели купюры.
— Не уходите, девушки… А теперь послушаем людей, которые уже стали свидетелями чуда! — оратор отодвинулся, уступая кафедру другому докладчику. Чуть полуобернул голову к столу на сцене, боковым зрением ловя движения за спиной. Как и подобает подлинному оратору!..
— Гришка?.. — процедил святой карлик, поймав чутким глазом знакомый профиль. И глянул на господина. Тот сидел не менее удивлённым! Да, оратор-то подлинный апостол Григорий, но вот с его полномочиями неувязка!
Под бурные продолжительные аплодисменты захмелевшей публики, к кафедре подошёл Лёха.
— Меня зовут Лёха, и я болел СПИДом! — уверенно сказал он. — Врачи поставили крест на моей жизни. Я продал квартиру и машину, чтобы купить лекарства. Всё напрасно, врачи отмерили мне ещё месяц, и всё… Я заказал гроб и похоронный костюм, — Лёхин голос дрогнул, — но тут познакомился с Григорием Петровичем!.. Он… он лишь прикоснулся ко мне и СПИД исчез!
Лёха шагнул к своему лекарю, схватил, прижал к себе. И истерично проорал:
— Спаситель! — возвратился, всхлипывая, на место.
Публика удовлетворенно загудела. Разносы в руках девушек немного потяжелели. Григорий Петрович скромно улыбался.
— Твоя очередь, — толкнул рыжего карлика Бакенбардыч. — Расскажи о сыне, которого ты нашёл благодаря Григорию Петровичу!
— У меня никакого сына нет и никогда не было! — Бенедикт вскочил и подбежал к краю сцены. Выпалил страстно в сторону публики:
— Он вас намеренно обманывает! — показал кулаком на главного оратора. — Это апостол Гришка, который больше не апостол, а лжепророк!.. Да, Гришка? — рыжий карлик состроил Григорию Петровичу рожу.
По полутёмному залу прокатился мощный вздох. Вспышки фотоаппаратов зачастили.
— Бог творит добро бесплатно, а целью Гришки служат деньги!
Григорий плаксиво выговаривал возникшему на сцене администратору Проне:
— Ну надо было так случиться, среди долбанной кучи народа ты нашёл именно их! — показал на райскую пару. — Ну не сцука ты!.. Немедленно убери! Вызови ОМОН в бронежилетах! Срочно! Срочно!..
Да уж, Гриша… Да уж…
Администратор убежал.
— Люди, послушайте благое Слово! — пытался докричаться до публики Бенедикт.
— Бородатый мужик хочет сказать! — высказался первый голос.
— Да не он, а его безбородый приятель! — поправил второй голос.
— Давайте послушаем! — попросил третий голос.
— Послушаем! — грянула публика.
Нельзя одной рукою пить святую воду, а другой поднимать стакан с алкоголем — изобретением сатаны! Местная публика святую воду не пьёт, а если даже и пьёт, то святее не становится… То бишь праведней. И посему контекст алкоголя значения уже не имеет… Повелитель степенно подошёл к трибуне. Апостол Григорий нехотя уступил место у кафедры. Без всякого испуга и трепета перед Повелителем! Зал, подогретый винными парами — хорошая моральная поддержка!
— Детки мои! — проникновенно молвил Учитель. — Давным-давно я остерегал, что многие придут под именем Христа. И никому не принесут добра… — Хозяин запнулся. Как в двух словах рассказать публике о том, что описано уже на множестве страниц! Выше.
— Я… я реально хочу спасти человечество, но… но сие не так-то просто!
— Ты тоже Спаситель? — вскочил мужчина во втором ряду. — Тогда докажи, сотвори чудо!
— Чудо, чудо! — требовательно закричала публика.
— Сколь же вы маловерны, коли требуете чудес! — возмутился Благодатный. — Истинной вере в Мессию не нужны чудеса!
— Значит, ты не Спаситель! — выкрикнул первый голос.
— Уходи, пусть говорит Григорий Петрович! — поддержал второй голос.
— Правильно! — заключил третий голос. — Мы уже видели исцелённых им! А это самозванец!
— Самозванец»! Долой! — ахнул зал.
Что и требовалось доказать: Григорий Петрович самодовольно улыбался.
Святой карлик в бессилии тискал бороду.
— Ничтожные
